Под занавес представления надзорным ведомством «доказательств вины» подсудимой прокуратура начала… сверхактивное дорасследование этого уголовного дела

Адвокат Михаил Грабовский называет это «вопиющим попранием УПК РФ», его процессуальные оппоненты в лице прокуроров Екатерины Шаймордановой и Олега Неделько – «поиском возражений на доводы и версию защиты», судья Оксана Волторнист определила факт «дорасследования», как проявление «состязательности сторон», а сама виновница процессуальных треволнений, подсудимая Лариса Поповцева – «игрой.

В одни ворота».

А поводом для активизации всех участников уголовного процесса, видимо, стали вопиющие нестыковки в обвинительном заключении (подготовил прокурор Неделько, подписал замгородского прокурора Кальницкий) и в показаниях свидетелей, в недостаточности и необъективности аргументов и документов, которыми бы подтверждалась вина подсудимой – об этом суду сообщили эксперты. Как со стороны защиты, так и гособвинения.

В итоге прокуроры заявили ходатайства «о передопросе» сразу четырех ключевых свидетелей:

- Алексея Эйхмана, на чьих показаниях строится вся версия следствия и обвинения,

- Александры Скоропатовой, которая под протокол и подпись об ответственности за лжесвидетельство ранее показала, что факт передачи наличных средств от Эйхмана Поповцевой она «НЕ ВИДЕЛА»,

- представителя Погрануправления ФСБ России, в части сроков и величины полученной ведомством частичной оплаты от Поповцевой, как финдиректора ООО «ЮНИТЕК»,

- Алексея Кабанова, помощника конкурсного управляющего Вайсберга, который занимался документацией ООО, работой с дебиторской и кредиторской задолженностью фирмы.

Ходатайствовало гособвинение и о приобщении целого пакета.

«Новых доказательств».

Защита категорически возражала. Мотивируя перед судом свою позицию тем, что «у стороны обвинения в ходе расследования был почти год, чтобы установить всех свидетелей, полгода, чтобы допросить, снять и устранить все противоречия в их показаниях».

В категориях  УПК РФ это звучит как некая непреложная норма, когда уголовное дело направляется в суд только тогда, когда установлены все обстоятельства преступления, а виновность лица ДОКАЗАНА!

- Ваша честь, ничего этого «прописного», мы не видим в позиции наших оппонентов, - адвокат Грабовский раз за разом апеллировал к судье Волторнист, еще недавно возглавлявшую кафедру уголовного процесса в одном из юридических вузов. – Какое право имел прокурор Кальницкий за своей подписью направлять запросы по данному уголовному делу в обход суда, когда идет судебное следствие? Какой нормой Закона это регламентировано? Пусть мне ответят! – горячился защитник из сурового Ханты-Мансийска.

Юрист полагает, что это всего лишь «попытка искусственно увеличить объем доказательств, оказание психологического давления на суд.

И затягивание процесса».

Фемида внимательно слушала, но удовлетворяла одно за другим ходатайства гособвинения.

Мотивация очевидная – «соблюдение и обеспечение принципа состязательности сторон».

- Или возможность исправить ошибки и недоработки предварительного следствия?! – пыталась риторически оспорить вердикт защита.

В любом случае решение судом было принято, и после пикировки стороны приступили к изучению приобщаемых прокуратурой документов.

Психологическая атака?

С помпой, с чувством и расстановкой акцентов, прокурор Олег Неделько озвучил истребованную по запросу коллеги Кальницкого выписку по движению счета ООО «ЮНИТЕК» в ПАО «Промсвязьбанк».

- Это к тому, что подсудимая и ее сын поясняли о внесении средств на этот банковский счет, - издалека начал гособвинитель.

Из набора дат, цифр и слов с трудом, но удалось разобрать, что Максим Поповцев говорил о внесении на данный р/сч «более одного миллиона рублей». По озвученной прокурором фактуре, получается, что деньги вносились четыре раза (в марте, апреле, мае и в июне) по 253 тысяч рублей.

- Подождите, но это же как раз и является суммой «более одного миллиона рублей» (1 млн 12 тысяч рублей – ред.), - всплеснула руками подсудимая Лариса Поповцева.

Но документ судья Оксана Волторнист не стала приобщать по другим не менее важным и принципиальным обстоятельствам. В ходе исследования выписки выяснилось, что аналогичный документ с самого начала… имеется в материалах уголовного дела. И к чему вся эта «канитель»?

Со стороны прокуратуры…

Еще один раздобытый надзорным ведомством в разгар судебного следствия документ – это исполнительное производство по истребованию у ООО «ЮНИТЕК» первичной бухгалтерской документации.

При изучении этого «доказательства» судом установлено, что самой подсудимой, ее сыном и его представителем Барановой документация передавалась. О чем имеются акты, объяснения, протоколы. Как пояснила госпожа Поповцева, «передали все в полном объеме, что подтверждается сопроводительными письмами в адрес конкурсного управляющего.

И актами»

Так, «фигурантами» были переданы под опись четыре папки «первички» с квитанциями, с договорами, с накладными, с расходниками.

- Папка №1 на 217-ти листах передавалась без описи ввиду того, что там находилось большое количество бухгалтерских документов, - пояснила Лариса Поповцева соответствующую приписку в исполнительном производстве.

И что этим «доказала» прокуратура? Опять возник вопрос. И, видимо, не у меня одного. Никаких подтверждений того, что Поповцевы или их представитель как-то уклонялись от передачи документации в рамках работы УФССП, озвучено не было. В том числе и о конкретном виде документов речь здесь не идет.

Ни с какими натяжками.

Истребовала прокуратура и уголовное дело Максима Поповцева, рассмотренное в 2015-м Октябрьским районным судом г.Омска.

Здесь гособвинение интересовала позиция Фемиды относительно двух свидетелей Козлова и Данилова. В части каких-то показаний этих работников «Юнитэк» (суть озвучена так и не была). По данным ОРД, имеющимся в у/д, данные граждане общались по телефону с подсудимым Поповцевым.

- В связи с этим суд отнесся к их показаниям критически, - подытожил свое микрорасследование прокурор Неделько.

Такое «смешение всего и вся в одну кучу» явно озадачила адвоката и подзащитную.

Но это уже было высказывание за рамками процесса. В суде же Михаил Грабовский заметил, что ему не понятна позиция гособвинения:

- Вы пытаетесь дезавуировать показания своих же собственных свидетелей обвинения, которых суду предоставили вы и о чьем допросе вы и ходатайствовали? – в знак своего недоумения адвокат лишь развел руками. – Есть ли подтверждение, что граждане лгали тогда суду, когда они предупреждены об уголовной ответственности? Какие именно показания признаны «не объективными»? Какое это, вообще, имеет отношение к нашему уголовному делу? – засыпал оппонентов вопросами юрист.

- Мы лишь хотим сказать, что все свидетели, специалисты, которых мы здесь слушали в пользу подсудимой, аффилированы с семейством Поповцевых, близко с ними общаются. Просим суд относиться к их показаниям соответствующе, - чеканя фразы обозначила позицию гособвинения прокурор Шайморданова.

Обойдя, правда, стороной тот факт, что часть новоявленных процессуальных «изгоев» – это свидетели как раз со стороны обвинения, а специалисты не могут так запросто свидетельствовать в чью-то пользу, а действуют, прежде всего, строго в рамках Закона и под подпиской «об уголовной ответственности за лжесвидетельство».

Со всем вытекающими.

 

Смысла всего этого «действа» я, даже как сторонний слушатель, честно скажу, до конца не понял. Что в «осадке»? Масса телодвижений, заявлений, и… нулевой результат!

Один документ ранее уже был приобщен и находится в материалах дела. Или, может, 2 (два!) прокурора так и не заметили этого?

Другой документ из УФССП подтверждает позицию… процессуального оппонента – стороны защиты. Как мне показалось. Еще задолго до уголовного дела подсудимая дает объяснение, что «многие документы и программа 1С-бухгалтерия изъяты при обысках и выемках следственными органами».

Заявления о том, что к показаниям некоторых свидетелей       нужно отнестись критически и в подтверждение этому – материалы другого дела. Это же не преюдиция. И не знак равенства. Это уже из разряда натянутых или притянутых за уши доказательств.

Ведь и здесь позиция защиты выглядит более предпочтительно и аргументировано – свидетели предоставлены суду гособвинением, а по результатам иного уголовного дела в отношении свидетелей по тому процессу никаких проверок в части лжесвидетельства не проводилось, никаких решений на этот счет не имеется.

И не может быть!

Следующий важный документ – это решение Октябрьского районного суда по иску бывшего начальника охраны ООО «ЮНИТЕК» гр.П., который истребовал задолженность по зарплате уже по суду и из конкурсной массы.

По мнению прокуроров, это подтверждает, что «зарплата Поповцевой не выплачивалась».

- У нас были основания не рассчитывать именно этого работника, - пояснила свои внутренне рабочие взаимоотношения с экс-сотрудником подсудимая.

На мой взгляд, и этот документ – мимо цели. Ведь он подчеркивает важное обстоятельство. Если бы долги были и по остальным 20-ти с лишним работникам, то подобных удовлетворенных и оплаченных исков было бы более двух десятков.

А не один.

Со стороны весь этот «конгломерат доказательств» на поверку смотрелся не более чем напыщенно поданной бравадой, «навалом». На судью Волторнист.

Гособвинение, похоже, исчерпав ресурс объективных материальных доказательств вины перешло к аналогу психологической атаки. Когда в полный рост предоставляются старые аргументы, переиначенные обстоятельства, переосмысленные доводы. Исключительно для создания определенного мнения.

У Фемиды.

Вспомнить всё

Ранее еще ряд свидетелей, вызванных по инициативе прокуроров, «сыграли» на… стороне защиты. По факту.

Так, главный свидетель Эйхман пришел в суд подтвердить то обстоятельство, что заработная плата уволенным сотрудникам АГЗС ООО «Юнитэк» не выплачивалась. Он это может доказать тем, что «и день, и ночь дежурил на автозаправках», а выдачу денег экс-работникам «не видел».

На вопрос подсудимой пояснил, что дежурил на автозаправке по улице Заводская (а их четыре – ред.). Директор ООО «Запсибгаз» Скоропатова, которая арендует теперь уже заправки, принадлежащие Эйхману А.В., чуть позже сообщила суду, что «Эйхман на АЗГС не дежурил и не находился» на заправках, а на самих объектах «отсутствуют помещения для посторонних лиц» и «кабинеты для руководителей».

Эта же свидетель, впрочем, приглашена была обвинением для четвертого или пятого допроса вот по какому поводу. На этот раз случайно в сумочке директора оказались документы за 2014 год, свидетельствующие, что заработную плату параллельно с «ЮНИТЕКом» выплачивала и ее фирма. Еще два действующих работника подтвердили суду – после февраля 2014-го они получали зарплату из кассы «Запсибгаза», а ранее от арендатора Попкова.

Как показания этих свидетелей суд сможет распространить на лиц, которые осуществляли свою деятельность на других объектах, не понятно. Особенно если учесть, что и честность данных лиц вызывает сомнение. Так, на вопрос о своей заработной плате операторы АЗГС сообщили, что она составляет «5 тысяч с чем-то там рублей». И сказали, что «это правда»! Для сравнения я не поленился и спросил на одной из омских заправок, сколько получают здешние работники, непосредственно заправляющие автомобили. На улице. «С пистолетами». Оказалось, порядка 30-35 тысяч рублей. В месяц. Операторы АЗГС – должность на порядок круче и материально ответственная к тому же.

За пять тысяч-то!

Но «выкосила» свидетель («работодатель») Скоропатова защиту другим. Она, наконец-то, с четвертой или пятой попытки, но «вспомнила, что Эйхман передавал наличными средства Ларисе Поповцевой». При ней. Правда, какими купюрами, при каких обстоятельствах, пояснить затруднилась.

- Давно это было, - глядя на одобрительно кивающего ей прокурора Неделько, ловко ушла от конкретики свидетель.

- То есть, ранее мы вас пытали, переспрашивали, уточняли в разных вариациях, но вы категорически утверждали, что «деньги не передавались», а теперь «вдруг» вспомнили, что, наоборот, передавались? – негодовал от очевидного для него лжесвидетельства адвокат Грабовский.

Состязательность…

Алексей Кабанов, помощник конкурсного управляющего, тоже многое вспомнил.

Например, что с боем выбивал из подсудимой документацию ООО «ЮНИТЕК» Безуспешно.

Комментируя материалы исполнительного производства, он пояснил, что та самая не идентифицированная папка №1 на самом деле имела строгий набор документации. Расписанный в приложении. По просьбе суда он эту бумагу дал на обозрение. Судья Оксана Волторнист взяла ее с некоторой, как мне показалось, осторожностью. Исследовав, обратила внимание, что она полностью повторяет содержимое «приложения №2».

- А кто здесь приписал ручкой «приложение №1», - спросила служитель Фемиды, возвращая «документ» свидетелю Кабанову.

- Не знаю, так и было, - не моргнув глазом, ответствовало незаинтересованное процессуальное лицо - до заседания суда в коридоре бурно и бесцеремонно обсуждавшее, видимо, тактику ведения допроса и содержимое «доказательств» с прокурорами.

Равноправие…

Еще более показательный казус со свидетелем случился на прошлом заседании, когда допрашивался представитель Погрануправления.

Гособвинение хотело данными доказательствами подтвердить, что из денег, полученных от Эйхмана, подсудимая Поповцева не могла рассчитываться с кредитором, так как погашение задолженности, по мнению стороны обвинения, производилось еще до оплаты Эйхманом денежных средств за приобретенное имущество "ЮНИТЕКа".

Представитель ПУ ФСБ в суде полностью подтвердил позицию… подсудимой! И доводы, приведенные ею на стадии следствия. Которые ни разу не менялись.

В отличие от оппонентов.

Расчеты за приобретенное топливо производилось не в период фактической поставки в адрес Погрануправления  (в январе-феврале 2014-го), а прошли позже. Как раз после того, как Поповцева получила средства от Эйхмана. То есть, не присвоила их, как утверждает следствие и прокуратура, а направила по прямому предназначению – на погашение долговых обязательств фирмы сына.

Как человек ответственный.

- Я не могу понять, что происходит с обществом, со всеми нами. Когда успели молодые еще прокуроры так разочароваться в людях. Обвинять меня в том, что я своими руками воровала у своего сына, старалась сделать ему хуже, - понятный эмоциональный срыв Ларисы Поповцевой прервала судья, заметив, что это заявление.

«Не по существу».

 

Ближе к теме оказалась договоренность сторон о том, что обвинение свою часть доказательств презентовала в полном объеме.

На следующем заседании свои показания будет давать подсудимая. Еще через заседание судья ждет от участников выступления в прениях. Дело вступает в заключительную фазу.

На финишную прямую.

(продолжение следует)

Александр Грасс

Источник: http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2277:-l-r-&catid=185:astashkin