Мои дела в СМИ. Начальник УМВД Нефтеюганска Николай Плаксин освобожден из-под стражи и помещен под домашний арест с 10 апреля 2018 г.
На исполнение решения суда ХМАО, который в минувшую пятницу счел необоснованной позицию первой инстанции о заключении Плаксина под стражу, понадобилось четверо суток. Все это время полковник находился в тюменском СИЗО, куда был тайно вывезен из ханты-мансийского ИВС в ночь на 29 марта.
Окружной суд указал, что тяжесть обвинения не может являться основанием избрания крайней меры пресечения — заключения под стражу, а доказательств того, что Плаксин давит на свидетелей или пытается скрыться, следствие предоставить не смогло.
То, что обвинение в первой инстанции представило в качестве обоснования ходатайства об аресте, дословно из решения суда ХМАО, «является домыслом и предположением».
Кроме того, было учтено, что Плаксин — ветеран боевых действий в Чечне, имеет постоянное место работы, жительства, женат, воспитывает сына пяти лет, не владеет недвижимостью за пределами страны и региона, а его загранпаспорт находится на хранении в спецотделе УМВД по ХМАО-Югре, не уклоняется от дачи показаний.
Принципиальная позиция суда ХМАО, занятая по обстоятельствам избрания меры пресечения Плаксину, косвенно свидетельствует о двух существенных нюансах.
Во-первых, и — это очевидно, следствие переоценило свои возможности, не став договариваться, либо не решившись это сделать, с федеральным судьей Владимиром Болотовым.
То есть поступить как, как это вышло в Ханты-Мансийском районном суде в преддверии заседания 28 марта.
Тогда обвинение было очень уверено в том, что судья не будет обращать внимания на процессуальные нарушения, допущенные при задержании Плаксина, и попрание «каких-то» его конституционных прав. Так и вышло.
Вера в безнаказанность была настолько крепка, что следователь Филимонов в ходе заседания 28 марта (шла официальная протокольная запись — прим. И.Н.) в пику защите позволил себе сделать заявление о некой кулуарной беседе до начала процесса с председательствующим судьей Дмитрием Кузнецовым, где последнему демонстрировались некие «доказательства» виновности обвиняемого.
Факт заявления подтвердил корреспондент БЦ, присутствовавший на суде, где Филимонов в обосновании своей позиции о заключении Плаксина под стражу на период следствия никаких доказательств не предъявил.
Во-вторых, решение судьи Болотова о замене содержания под стражей на домашний арест было настолько болезненно воспринято стороной обвинения, что Плаксина решили… не отдавать. Не то чтобы совсем, а не отдавать сразу.
Безусловно, не исполнить решение суда ХМАО-Югры никто из стороны обвинения не решился бы — себе дороже. А вот шанс мелко погадить — мол, содержание под стражей отменено в пятницу «а у нас конец рабочего дня», «а мы бумаги еще не получили», «а у нас сегодня машины нет», упущен не был.
Начальник УМВД Нефтеюганска Николай Плаксин доставлен в Ханты-Мансийск и помещен под домашний арест только во вторник 10 апреля. До 26 мая ему запрещено выходить из дома, пользоваться интернетом и телефоном, принимать гостей и общаться с кем-либо за кругом лиц, определенным судом.
Напомним, полковник был арестован рано утром 26 марта в Нефтеюганске. Одновременно прошли обыски на его работе, квартире в Ханты-Мансийске, бане в дачном товариществе «Черемхи» Ханты-Мансийского района.
Поздно вечером 27 марта Плаксину предъявили обвинение в покровительстве торговцу контрафактной водкой Арифу Худаярову, травившему местный народ с 2010 года, и получении от того взятки (ч. 5 ст. 290 УК РФ) в виде услуг по внутренней отделке бани.
Окружное управление СКР по ХМАО-Югре, в ведении которого находится дело, строит обвинение на голословных показаниях Худаярова, который после оговора Пласкина был сразу же выпущен на свободу и, скорее всего, продолжает торговать паленым алкоголем.
Примечательно, что уроженец Узбекистана, возглавляющий диаспору земляков в Нефтеюганске, в ходе очной ставки с боевым офицером не смог вспомнить ни место нахождения дачи, отделкой которой он якобы занимался в качестве компенсации за покровительство, ни ее размеры, ни планировку помещений, ни количество этажей, ни цвет стен, ни даты, ни перечень оказанных услуг.
В качестве доказательств вины Плаксина следствие так же пыталось представить показания неких свидетелей Умара Аюбова и Абсержона Юсупова. Обвинение скрыло от суда то, что первый получал деньги на отделочные материалы не от Худаярова, а лично от полковника и это подтверждено расписками, изъятыми в ходе обыска, а второй — вообще с полковником не знаком.
Михаил Грабовский — адвокат Николая Плаксина, старательно избегавший общения с прессой до последнего момента, дал журналисту БЦ короткий комментарий об изменении меры пресечения своего доверителя:
— Восторжествовала не столько справедливость, сколько были соблюдены нормы закона, которые черным по белому написаны. Просто нужно уметь читать. Мы с Николаем Степановичем довольны результатом. На этой стадии.
Обывателю, человеку «с улицы», особенно — в нашей стране, где принято развешивать ярлыки, забывая про конституционные гарантии, презумпцию невиновности, трудно понять, что сейчас рассматривался чисто процессуальный момент — законность избрания меры пресечения на период следствия, которое только-только началось. Не более.
А из публикаций складывается впечатление, что Плаксина, простите, нужно «расстрелять» вчерашним днем — все виновные уже назначены, все раскрыто. Ничего еще ой как не раскрыто. За доказывание невиновности — что само по себе дико звучит, поскольку никто не обязан доказывать свою невиновность, мы еще не принимались.
Одержана первая маленькая процессуальная победа. Предстоит большая, долгая, тяжелая работа.
ИГОРЬ НИКИТИН, БЦ, Ханты-Мансийск
Источник: http://bezcenzura.ru/2018/04/10/
